Туман и в самом деле нехороший был. Много я на своем веку туманов навидался, но такого еще не встречал. Холодный, липкий какой-то, с зеленоватым оттенком и грязной каймой снизу. Роса, думаю, с такого тумана — как от тряпки половой.
Меня при ударе чуть из кабины не вышвырнуло — хорошо, что за руль успел уцепиться. А рыжая с перепугу тоже за руль цепляется — и на педали давить продолжает. На обе до пола.
— Ну, положим, — улыбаюсь, — быть страшнее стаи красноглазых волко-неуделков — это дело нехитрое. Зондеркоманда, к примеру… да и сам я тоже не лыком шит. Кстати, — добавляю, — а не могли они твою истинную сущность разглядеть? Или Эскаландер под слоем тряпья унюхать?
— А вот теперь, — говорю, — я тебя прошу, тоже как друга, — поноси мою флягу.
Кажется, пятеро их было. Нет, вру — четверо, а пятого Князь срезал, когда тот из комнаты вылетел. Из «МГ» с пояса — это, конечно, издевательство полное, а что делать? Хочешь жить — учись крутиться!
Как говорил рядовой Маматов: «Хенде хох, а не то башка застрелю, да!»