Вдруг рыжая так резко остановилась, что я чуть ей в спину не ткнулся.
Часовой у снарядов при виде меня приосанился, руку зачем-то на меч положил. Кираса на нем, правда, сто лет как не чищена, да и вообще — внешний вид хромает на все четыре гусеницы. Те еще ППС, сразу видно — про устав караульной службы люди слыхом не слыхивали. Эх, нет ведь чтобы вместо Трофима с «максимом» сюда хороший кадровый старшина свалился!
— Мертвые души. Они ведь тоже могут поднять тревогу. Да и сами…
— Ладно уж, — говорю. — Только… вы б его хоть к стенке, что ли, развернули.
Черт, думаю, как же она все-таки эту железяку тащить умудряется? Я, когда по арсеналу бродил, попробовал один такой двуручный секач приподнять, да махнул им — чуть вслед не улетел. Принцесса, она ведь тоже еще девчонка совсем. А Эскаландер этот против того меча втрое толще. Ей такое — все равно как мне батальонный миномет вместе с плитой на горбу уволочь. Да и длиной он — почти с нее.
— Не знаю, как «по штату», — отвечает он, — а простым десятникам не положена.