— Экий ты… — довольно так кряхтит Леммит. — Скользкий, русский. Ты ведь русский, точно?
Но почему он именно сейчас побелел? Ведь если подслушивал, то про морской вояж уже минут пять назад должен был знать?
Ладно, думаю, черт с вами, стойте. Не до вас.
В одиночку их преследовать я, понятно, не собирался — не настолько еще на голову ослабел. Тем более что разделиться и оставить кого-нибудь погоне кровь пустить — милое дело, сами не раз так делали.
— Да что ж это, — спрашиваю, — такое? Ты ведь сейчас должна минимум под десятью накатами одеял лежать.
Вместо ответа она меня попыталась сапогом достать. Я уклонился, подсечку провел — обратно шлепнулась.