От «грустного клоуна» роль постепенно углублялась, усложнялась и расширялась до «страдающего любовника».
Она так и сказала о картинах – «не участвовали», как будто они живые.
– Вот так даже, – задумчиво протянул мужик. – А вы, значит, кем будете?..
Мотя ни с того ни с его брякнулась на траву и стала кататься туда-сюда. Боголюбов захохотал, и убогая засмеялась с изумлением. Спохватилась и замолчала.
Он стал подтягивать ноги и не понял, подтянул или нет и есть ли у него вообще ноги. Потом медленно сел. Перед глазами все плыло и качалось.
Иванушкин Александр уважительно покосился на брезентовый горб прицепа – Боголюбов привез с собой лодку – и махнул рукой в ту сторону, где над низкими домами висело красное закатное солнце.