Открытой оказалась только одна дверь с табличкой «Директор». Андрей Ильич вошел в тесную приемную, где стояли желтый стол, зеленый диван и три коричневых стула.
– Это не ко мне, – уверенно сказал Боголюбов. – Должно быть, к соседям.
Он долго и с чувством выбирал ошейник. Мотя дальше порога не шла, следила за ним внимательным и настороженным взглядом, не понимала, что это он задумал, да и пахло в крохотном помещении тревожно и странно. Боголюбов снимал с крючков ошейники, подходил и прикладывал к Моте. Девчонка ему помогала и веселилась, а Мотя косилась.
– Вы бы собаку на улице привязывали, товарищ директор, – неприязненно сказала бабка. – Собакам в музее не место. У нас тут чистота соблюдается, порядок, а вдруг посторонние животные!
– Мне даже показалось, что у него пистолет. Я толком не разглядела, но…
– Андрей Ильич, – закричали с улицы, и собака забрехала. – Можно вас на минуточку?