Крупная слеза капнула на стол, Нина торопливо смахнула ее ладонью. Боголюбов вздохнул.
Дверь сотрясалась. Лера обежала холодный пыльный чердак, по очереди выглядывая в каждое окно. Закричать?.. Позвать на помощь?.. Она подергала рамы и подвигала туда-сюда шпингалеты. Окна почему-то не открывались, снаружи были решетки. Если кричать отсюда, никто не услышит. Или услышит?..
Здесь происходит – или происходило? – нечто такое, о чем он, Боголюбов, не имеет никакого представления, но это «нечто» и есть самое важное. Если он поймет, что здесь творится, поймет и все остальное.
– Директор в пенатах отдыхал по три месяца?
– Так давай ее сопрем, серьезно говорю! Что нам двоим сделает один провинциальный писатель?
От крылечка с резным кокошником из толпы навстречу им радостно и освобожденно кинулась собственная боголюбовская собака Мотя – в голубом ошейнике с привязанным атласным бантом.