– А ты будешь с них падать, – пообещал Боголюбов. – Почему-то очень хочется есть.
Мотя вздыбила шерсть, припала на передние лапы и зарычала – негромко. Ефросинья схватила ее за ошейник.
– Фу-ты, – сказал Александр и расстегнул и опять застегнул пуговку на тесном воротнике. – Как нескладно-то…
– Ничего, он ее приструнит. А веселья у нее и так… через край. Что-то с ним надо делать, с весельем этим.
– Можно мне пригласить вас… на ужин? Или хотя бы на чай?.. Нет, вы не подумайте, что я… Просто мне неудобно, что я так ужасно себя вела…
Забывшись, он походил туда-сюда по комнатке, и от его шагов в шкафу звенела и дрожала посуда.