– Это человеческая посуда, а не собачья, – строго сказал Боголюбов. – У тебя своя есть! Надо нам миску купить, что ли…
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Боголюбов подергал дверь, директорский кабинет был закрыт.
– А ночью она, выходит, ничего не слышала. Приступ глухоты ее поразил!.. Когда я пришел из трактира «Монпансье», она спала под крыльцом и выскочила, только когда я стал подниматься.
Андрей Ильич подумал, вытащил наружу карманы тренировочных штанов и потряс ими. Один был совсем дырявый, из второго высыпалось немного подсолнечной шелухи.
Он забежал в дом, протопал по крыльцу, выскочил назад и помчался по дорожке. Мотя зарычала по привычке, а потом сунулась мордой Боголюбову в ладони.
Перебирая обеими руками по каменной кладке, он поднялся на ноги, прислонился лбом к стене и постоял немного.