Советская атомарина в зарубежном порту - не бывало такого никогда!
Больше до выхода из пролива не случилось ничего. Можно было опасаться, что за поворотом, не просматриваемые до выхода в атаку, нас будут ждать торпедные катера. Потому "Способный" и "Сообразительный", идущие головными, были готовы к отражению этой угрозы. Но катеров мы не встретили.
-Мы все понимаем - кивнул "господин Иванов" - но все-таки, вряд ли одобрим, если большая часть людей и архивов, в которых мы заинтересованы, исчезнет неизвестно куда.
Они уходили прочь, а в деревне жарко горело не меньше десятка "кромвелей", взрывались боеприпасы. Только сейчас Виттман почувствовал, что в танке невозможно дышать. У всех германских машин была продувка ствола компрессором после выстрела, у русских был эжектор на стволе - но что было делать с гильзами, источавшими густой белый дым? Пришлось открыть башенные люки, и заряжающий, надев толстые брезентовые рукавицы, поспешно выбрасывал гильзы вон. А Виттман думал, что он скажет оберштурмфюреру Хюббнеру, замещающему его в батальоне - отчего не поспешили на помощь, был ведь шанс уделать этих британцев полностью и бесповоротно! Хотя целая танковая рота, расстрелянная без малейшего своего урона, это тоже отличный результат!
В ночь на 8 апреля французская эскадра вошла в Бизерту. Подобно флоту русских эмигрантов, бежавших из большевистской России двадцать три года назад. Формально это была территория Еврорейха, фактически же гарнизон был французским, из бывших Виши. Эскадра встала на мертвый якорь, потому что топлива не было, шестьсот миль, причем полным ходом на большей части пути, съели все что было в цистернах. Но это давало законное основание остаться здесь, несмотря на любые окрики из Тулона - по размышлении, Мальгузу решил не объявлять открыто о своем мятеже, еще прилетят самолеты и сравняют порт и город с землей. Да и шанс, что оставшиеся дома семьи не тронут. И малышку Франсуазу тоже.