– Фигня, – шепотом проговорил Жмыха. – Это просто он ее на леске…
– Здоров! – тиснул Шелгунов руку лейтенанта. – Как там дело Степаныча движется?
И, разумеется, она прекрасно понимала, что Олег – прав.
– Нет, серьезно, что ли? Ты, Гога, писатель? И… сколько написал уже?
– Правильно, Нина. Я ее «колумбийским галстуком» порадовал, первый раз его тогда попробовал. Забавнейшая штука. Аккуратненько перерезаешь горло и в прорез вытягиваешь язык – чтобы болтался на манер галстука. Я тогда еще удивился, какой, оказывается, у человека на самом деле длинный язык. Но это – бритвой. Я вообще-то оружием не люблю работать, так – по необходимости или по вдохновению. Мне руками больше нравится. И зубами. Зубами – больше. Как-то, знаешь… чувствуешь кожей, всем своим существом, предмет работы. Подними-ка шпагу повыше…
Он с хрустом размял пальцы, выразительно поглядев при этом на задержанного Романова.