– А что он тут делает? – задал Кардинал тот самый вопрос, который на его месте задал бы всякий.
Стальная безжалостная игла вонзилась ему в шею, плюнув в кровь тошнотворным ядом. Голова Переверзева закружилась, моментально и страшно, ноги подкосились – и он упал. Но не на асфальт, в заботливо протянутые к нему руки…
– И что теперь нам делать? – голосом уже потухшим спросил физрук. – Получается… ударили нам по всем фронтам. Изо всех сил лупанули, безжалостно. Задавили. Вырубили… Нокаут.
«И поступит, куда он денется… – угрюмо рассуждал Николай Степанович, досасывая сигарету. – Еще бы ему не поступить… А годков через десять станет… прокурором каким-нибудь… Судить нас будет…»
– Затем, – коротко ответил Елисеев. – Идем дальше. Конец месяца у нас, отчисление по фондам и организациям начал?
– Евгений Петрович, – обратился Олег к физруку, – я видел, вы сегодня на машине. Соблаговолите отвезти меня к Елисеевке.