Елисеев уничтожил еще одну дорожку, вытер пальцем остатки белого порошка под носом, облизал палец.
– Сейчас еще рано, – рассудительно ответил Мазарин. – Он и его люди относительно трезвы.
– Опти-лапти, – высказался и он. – В полпальца глубиной…
Горячий кофе тонкой струйкой полился на белые брюки. В неестественной тишине журчание было слышно отчетливо. Брючная ткань стремительно темнела, впитывая ароматную жидкость, от коленей преподавателя потянулись вверх прозрачные ниточки пара. Вылив на себя весь кофе без остатка, мужчина поднялся, заложил руки за спину и нацелил внимательный взгляд на одного из учеников. Тот вздрогнул и опустил голову.
Парень молча переместился на короткую скамейку. Лысого усадили на его стул. Дежурный со скучающим видом утвердился на подоконнике.
– Во! – толкнул локтем в бок Вальку Виталик. – Смотри-ка, только хотели доброе дело сделать, а нам уже из межпространства колебания возвращаются. Авансом, наверное…