Впоследствии несколько бригад ЧУГА, когда красные станут отступать, перебегут на сторону поляков. А другие — останутся у красных. Такая вот реальность той войны.
«Письма эти отличались своеобразным стилем, — утверждал биограф Леси Украинки Анатоль Костенко, — в них вместо имен обоих писательниц фигурировали местоимения кто-то (хтось, хтосічок, когось), Ольга Кобылянская была кто-то черненький; Леся Украинка — кто-то беленький».
Без февральской революции в Петрограде, покончившей с тремя столетиями Романовых, никакого национального возрождения в Украине, наверняка, не было бы. В то время, когда в столице России бушевали уличные страсти, в Киеве стояла тишь и благодать. «К концу февраля 1917 г., — писал местный мемуарист Гольденвейзер, — наша киевская атмосфера не была сгущена более, чем обыкновенно, и ничто не предвещало близкой грозы».
Это был очень удачный выбор. Гетманская армия состояла из двух частей — украинской, не хотевшей воевать, и русской, которую составляли офицерские отряды, недолюбливающие гетмана, но еще больше ненавидевшие Петлюру. Популярный среди офицеров генерал сразу же остановил петлюровцев на подступах к столице. Он даже лично подгонял а атаку гетманских сердюков, навербованых из хулиганов в киевских предместьях.
Так, с поддельными документами Махно оказался в поезде, следующем на юг. Можно только удивиться, как вождь оценил потенциал этого «ходока». «Зачем в Москве такой талантливый беспокойный человек? — по-видимому, подумал Ленин. — А на Украине он будет на своем месте — вредить нашим врагам».