После этого сердце Каменяра стало, как гранит.
На низком левом берегу Днепра не построили еще ни одного уродливого спального района, заслонив небеса многоэтажными коробками. До самого горизонта простиралась синяя булгаковсая даль, из-за которой утром — с московского востока — вставало для Украины солнце. А на берегу правом Святошин был еще дачным пригородом, застроенным в русском стиле чудными деревянными домиками с резными окнами. И Пуща-Водица с прудами чистоты удивительной. А Жуляны — не аэродромом, а простым селом. И Борщаговка тоже. Там чухали с утра дремучее пузо дикие мужики — те самые, что перерезали в 18-м году гетманский офицерский отряд, остановившийся на ночлег. И всем им — и студентам, и домохозяйкам, и совслужащим, и мужикам — и заводам, и фабрикам, и Крещатику, и Пуще-Водице — не было ни малейшего дела до унылого висельника. Да и не могло быть. За годы гражданской войны город повидал столько трупов, что просто перестал ими интересоваться. Одним «жмуром» больше или меньше — какая разница, если совсем недавно они валялись прямо на площадях даже у самого памятника Богдану?
Такие сапоги вошли в моду с 1915 года. Именно в это время они появляются на фотографиях. Их любили носить и офицеры, и нижние чины, которые могли пошить себе обувь на заказ. Маленькая пряжка в самом верху голенища позволяла регулировать его ширину и удобно фиксировать на ноге.
Больше всего делегатам хотелось выговориться. Так в бесплодных дебатах и прошел год. Никакой реальной власти Рада не хотела. Даже отделяться от России решила только после того, как в Петрограде победили большевики. На бумаге с разрешения Временного правительства у Рады были целые «украинизированные» корпуса русской армии, а на практике все это разбегалось по домам с немецкого фронта и никому не подчинялось.
Служил в молодости у Петлюры и автор фильма «Щорс» кинорежиссер Довженко. Попал в плен к красным. Но те его не съели и не порезали его кожу на кобуры для наганов, а выучили на «кіномитця». Выучился так славно, что в разгар голодомора снял классический фильм «Земля» — о сытых наглых кулаках, убивающих на селе коммунистов. В действительности все было наоборот. Но Довженко предпочитал этого не замечать — жить же надо было! Числился он и по Союзу писателей — как автор сценариев.
Исторический маскарад был привычным делом в этой семье. Но нацепить на всех одинаковые личины не получилось. Украинофильство Вильгельма родилось из зависти к старшему брату. Если ему уготована блестящая судьба польского короля — я буду казаком: нацеплю вышиванку и стану королем Украины. Или герцогом, на худой конец. Как это будет называться в реальности, еще не ясно. Главное — предъявить свои права на будущую страну. Украинский язык очень похож на польский. Вильгельм стал изучать его на всякий случай. В нагрузку к польскому. Вдруг пригодится в большой политической игре.