– Что так смотришь? – услышал Мазарин голос Елисеева. – А? Уставился на меня…
– Ага, знаю, – кивнул Монахов. – С двумя дозняками «хмурого» прихватили. Распространение – как пить дать… Не отвертится.
– Пиши, – коротко сказал Рыков. И надежда Переверзева рухнула.
– Хорошо прожил тот, кто прожил незаметным, – без труда перевел Елисеев. – Отличный девиз… для таких, как ты. Я предпочитаю: фабер эст суэ квисквэ фортуна.
– Заяву напишу! – пискнул снова Романов, но уже безнадежно. Все истерическое бесстрашие слетело с него в тот момент, когда он оказался в наручниках.
– Я вот так считаю: если творишь зло, оно тебе обязательно вернется.