– Ну, хватит! – вдруг резко оборвал веселье мгновенно и неожиданно успокоившийся Ростислав Юлиевич. – Пора заняться делом. Кардинал, брось дурака валять! Ты, посмотри, как увлекся девками… А вы, прошмандовки малолетние, отстаньте от него! Сзывай своих бойцов, Кардинал!
– Ну да, как же я забыл, сегодня пятница, и все уважающие себя личности заливают бельма. Позвони Борману, вели ему подъехать к дороге… скажем, у леса. И встать так, чтобы их со стороны нельзя было увидеть. Если и правда парень таков, как я надеюсь, можно предположить, что он таки попытается сюда проникнуть. Пусть Борман его перехватит и доставит ко мне – целехоньким. Только… пусть помнет малость для отстрастки. Малость, это внятно объясни. Калечить не надо. Несколько раз по почкам – и в наручники. Чтобы не дергался. И сразу ко мне. Понял? Звони Борману.
Трегрей перешагнул порог «гарема», мгновенно убедившись в том, что непосредственная опасность ему прямо сейчас не грозит, и потратил несколько секунд, чтобы осмотреться.
– Жалованье – есть достойное награждение наших умений и стараний, – сказал он. – Кои всегда можно развить. Тем самым заслужив и более высокое жалованье.
Дверь в сестринскую открылась навстречу Олегу. Он, повернувшись, без труда протиснулся мимо взвизгнувшей старшей медсестры Зои Петровны, которая косо застряла в дверной проеме, и аккуратно спустил Настю с рук. Придержал ее, пошатнувшуюся, за плечи.
Призывники взволнованно загомонили, окружив четверку и наперебой выясняя подробности из ряда вон выходящего инцидента. И снова мало кто из них заметил, как покинул кабинет, а потом и само помещение серолицый человек в гражданском костюме.