Calicem salutis accipiam et nomen Domini invocabo…
Курт не ответил: он сидел недвижимо, все еще машинально потирая костяшками лоб и ощущая, как головная боль медленно уходит.
– Ни в чем, успокойтесь. – Курт изобразил улыбку, которая, однако, помогла слабо, да и вышла скверно. – Ваша дочь живет с вами?
– А вот об этом я говорить уже не могу, прошу прощения… Так вы согласны?
– На самом деле – все; просто это осталось в памяти в связи с кой-какими событиями жизни.
– Боюсь, как бы не оказалось поздно… – вздохнул Курт с искренним сочувствием, снова садясь. – Конечно, смерть от руки Конгрегации ему не грозит, успокойтесь. Альберт невменяем, и даже если убийство совершил он, что, похоже, доказано, человек не может нести наказание за то, чего, скорее всего, даже не помнит.