– Она слышала, как вы предлагали убить ее?
Предплечье от запястья почти до самого сгиба локтя было испещрено небольшими, но неровными и широкими шрамами в полпальца длиной; когда маленький Альберт совершил свою выходку, подумал Курт, все это должно было неслабо кровоточить.
– Тихо! – скомандовал он, и в зальчике повисло молчание, нарушаемое лишь чьим-то недовольным шепотом. – Тихо, – повторил Курт, переводя взгляд на стоящих впереди. – А теперь я отвечу. Нет, слухи врут.
Макнув в чернильницу перо, он написал свое имя сначала правой рукой, потом, рядом, левой.
Бруно не ответил; одарив его еще одним ожесточенным взглядом, молча развернулся и зашагал прочь.
– Прошу вас, не здесь. Здесь он нас слышит.