В голове как духовой оркестр гудит. Замутило, неудержимо подкатила тошнота — и тут же остатки ужина пошли из меня обратно.
— Мастер Белов! — вновь не выдержал наш "инвалид". — Конечно, всё захваченное на разбойниках — законный ваш трофей, но просьба у меня: верни сапоги и поддоспешник, что поганы с меня содрали! Ибо срачица моя изодралась, опасно в такой людям на глаза являться! Жаль, палудаментум увезли те двое поганов, что этих вот покинули, с телом старшего отправившись неведомо куда!
Надо полагать — это и есть завещанная пьемонтцем "палка". Денег, правда, не обнаруживается, ну да шут с ними!
— Сказано тебе: отец аббат занят! Ступай, явишься в другой раз! — начал выходить из себя бородатый монах.
В конце концов мне удалось задержать горбатого Янека, по каким-то своим делам покинувшего трапезную и убедить его с помощью нескольких интуитивно понятных слов и жестикуляции проводить меня к брату-келарю.
— Ну да. Вы же сами видите, святой отец! Всё ясно и понятно написано и печать приложена, как и полагается по закону. А вот это — документ, удостоверяющий, что я — именно тот человек, о котором написано в свидетельстве.