– С чего ты взял такое? – уточнил Курт, нахмурясь, и бывший студент покривился с раздражением.
Он заставил себя сдвинуться с места, хотя подходить к Альберту фон Курценхальму не было ни малейшего желания; однако мысль, постепенно доходящая до его сознания, требовала подтверждения. Остановившись рядом с юношей, снова погрузившимся в чтение, Курт протянул руку, невольно задержав ее, все не решаясь прикоснуться. Наконец, собрав все силы, он тронул кончиками пальцев тонкое запястье, так и не сумев принудить себя коснуться шеи, поблизости от зубов.
И, если не что-то из этого, остается последнее – настоящий стриг. Тем более что в наличии сверх меры необычностей для простого убийства, по какой угодно причине: странный способ, странные обстоятельства… Но даже в этом случае капитан подозрителен. Правда, он вполне спокойно разгуливал по двору при дневном свете, что как-то не вяжется с подобным предположением. А на так называемого «высшего» Мейфарт не тянет…
– Заходите ко мне, – предложил тот, кивая за спину, на свой дом, – просто так заходите. Если Карл доймет вас своими копченостями, с удовольствием разделю свою трапезу с вами. Никаких изысков у меня не бывает, но всегда возможно moderato cibo naturae desideria explere.
– Я знаю, – решительно оборвал он, насильно потянув фон Курценхальма к скамье и усадив. – Теперь послушайте меня. Сейчас вы мне ответите на один вопрос, и мы поговорим о судьбе вашего сына. Хорошо?
– Ну… – неуверенно ответила та, – понимаете… Когда господин барон перестал заниматься делами, среди стражников стало недовольство… Жалованье-то и впрямь не платили… А я слышала, как господин капитан говорил с Вольфом… Вы знаете Вольфа?