Бродяга пожал плечами, перестав улыбаться, и уселся поудобнее.
Мысли остановились, тут же обратившись в пепел; мыслей больше не стало. Чувствуя, как ладонь Бруно скользит по ране, сдирая остатки обгорелой кожи, Курт понял, что ноги перестали держать его и он падает.
– Слабость, – нехотя отрапортовал он; былая радость от пребывания в родных стенах улетучилась, и взгляд духовника теперь казался изничтожающим. – Головокружения нет. Раны на голове не ощущаю. Бедро, ключица и руки болят… – Курт подумал и добавил: – Хочу есть.
– Хорошо, продолжим. В каком положении были тела?
– Да брось, – чуть смягчился он. – Теперь ни граф, ни еще кто на тебя своих прав не предъявит. Тебе предложено покровительство Конгрегации; поверь, ничего ужасающего в этом нет.
– Понимаю. Однако я говорю о другом. После, как вы увидели их там, в лесу, что вы сделали?