– Как… ведь сегодня день святого Доминика…
– Да что вы, майстер Гессе, – даже засмеялся Каспар, исступленно перемешивая в ведре мерзостно чавкающую, разящую массу. – Те, кто служат у господина барона, – они и так мало с кем знакомство водят; они вообще задаваки, иной раз встретишь – и не поздороваются.
За время, пока он дошагал до тракта, солнце вскарабкалось уже так высоко и грело так жарко, что пришлось расстегнуть куртку, а после и вовсе скинуть и нести ее в руке. Однако вознаграждение за долгий и утомительный путь ждало Курта почти незамедлительно – поднявшись на вершину очередного холма, через который бежала лента тропинки, он увидел в отдалении длинную гусеницу обоза.
– Вы можете говорить с ним. Сейчас он спокоен и сделает все, что вы скажете.
– А вы вообразите себе, майстер Гессе, что будет, если я прямо заявлю им, чтобы они уходили?
Значит, не рыси, подытожил Курт. Рысь – не волк, одним движением шею перекусить она не может. Когда рысь нападает на человека, происходит борьба, пусть безнадежная и короткая, пусть обреченная, но происходит. Человек закрывается руками, падает на землю, катается, пытаясь сбросить с себя напавшего, а уж как рысь удерживает добычу, известно – когтями за любую подвернувшуюся часть тела. Это знает даже ребенок, который хоть раз играл с домашним котенком или видел, как кошка хватает мышь, пытающуюся ускользнуть в щель под порогом. И руки, и лица тех, на кого нападает рысь, если уж не ребра, должны были бы быть изодраны или хоть исцарапаны ветками и корнями.