Молча рванув на себя дверь, Курт вышел на прохладный ночной воздух, не замечая вьющейся под ногами собачонки, и, выйдя за калитку, остановился. Бруно, держащий под уздцы обоих жеребцов, развернулся в его сторону, подойдя, и тоже встал.
– Что? – переспросил он непонимающе; бродяга кивнул на его руки.
Мейфарт остался стоять – неподвижный и молчаливый, не сделав ни шагу, не возразив, не согласившись, и Курт, пожав плечами, развернулся к двери.
– Ну, ваша воля, майстер Гессе. А только зря – не пожалели б; у меня особый семейный рецепт…
Мейфарт обреченно махнул рукой, и Курт с тяжким вздохом молча кивнул.
– Ты что же, хочешь сказать, что тебя… перевоспитал тоже страх наказания?