Из одежды на мне остались одни трусы, у Костыля помимо них обнаружился под одеждой хитрый матерчатый пояс с кармашками. Наверняка там деньги, никакое приличное оружие в кармашках попросту не поместится.
Если бы барельефы умели говорить, они скорее всего осудили бы превращение некогда аграрной страны, тихого Сурганского королевства, где пейзане обрабатывали свои наделы и пасли скот на выгонах у подножия замков аристократов, в дымящую сотнями, а то и тысячами труб промышленную область, пожирающую гигантские объемы руды, угля, древесины и других ресурсов. В недрах доменных печей, в мартенах, в кузнечных цехах и на сборочных конвейерах все это превращалось в броневые листы и дизельные двигатели, в пушки, танки, снаряды, винтовки, паровые машины, локомобили и строительную технику.
– Часа два, – не поворачивая головы, ответил Эль Гарро. – Мы сейчас над Тупсой, это в Оннели. Скоро начнутся отроги Северного хребта. Иди помойся, амиго, от тебя смердит.
– Добро пожаловать на борт «Радианте ангел», «Сияющего ангела». Правда, в Центруме он больше известен как «Поющий Призрак», – сказал капитан, топорща усы.
Он закашлялся, и его снова вырвало – прямо на сапоги бога. Тот брезгливо ковырнул носком песок, втянул носом воздух и понимающе кивнул.
Перед тем как повернуть кран, Сотников оперся рукой о полированный металл, поднял глаза и увидел в отражении себя – полуголого, всклокоченного, с дикими глазами, с каким-то темным пятном на груди.