– Вот он, гад… – прошептал Кречет. Он добавил еще что-то, но слова утонули в новых звуках, раскатившихся окрест.
И сразу стало хорошо. Нет, голова по-прежнему болела, грудь жгло, руки дрожали, во рту ощущался отвратительный привкус, очень хотелось пить – и выпить, кстати, но в мозгу прояснилось. Мысли потекли ровно и спокойно, исчезла паника.
Пробежав мимо длинного дощатого сарая, мы оказываемся у самой воды. Людей не видно. На отмели лежит полузатопленная баржа с проломленным днищем. К ней привязаны несколько лодок. Пахнет гниющими водорослями, рыбой и смолой. Костыль заходит в воду, погружается по пояс, потом – по грудь. Добравшись до лодок, он машет мне рукой.
Четверо крепких молодых людей в темной одежде полувоенного образца внесли в зал и поставили на пол два ящика, выкрашенных в неброский коричневый цвет. По приказу нав Ланга из одного была извлечена странная конструкция, чем-то напоминающая музыкальный инструмент, известный в Краймаре как горская флейта, только изготовленная из металла и на ножках.
– Давайте салатик, вот этот, оливье, и бутерброд с колбасой, – выбрал Олег. – Да, и пару стаканчиков.
– Трансвеститы, – объясняю по-русски. – Традиция. Храмовые рабы в Джавале испокон веков должны были ублажать паломников, а женщинам запрещалось переступать Священный Порог. Вот они и приспособились. «Потому что на десять девчонок по статистике девять ребят».