– Вы хотите сказать… – Олег отхлебнул из чашки, подыскивая слова, – что они не дышат? А как же кровь? Сердце там, эти… трахеи всякие, кишечник?
Шумят ветки – позади нас из кустов выходят еще двое. Усиленный патруль. Все, теперь мы влопались без вариантов.
Полторыпятки прав, когда традиционно поднимает пятый тост за то, что в Центруме нет комаров, только москиты по осени, недолго. Раньше, когда он ходил – и в Центрум, и вообще ходил нормально, – болота были его локацией, у него тут два или три Портала открывалось. Я вот на болоте ничего не могу, да и мало кто может, а Полторыпятки мог. Поговаривают, что он до сих пор открывает проходы сюда, за отдельную и немалую плату, понятное дело.
– Думаю. – Я отворачиваюсь, смотрю в конец перрона, где под жиденьким светом фонарей прохаживаются два паровозника в мокрых кожаных плащах.
– Падай! – Костыль толкает меня в бок, я запинаюсь о ржавую железяку, торчащую из земли, и лечу кувырком. Автомат больно бьет ствольной коробкой по челюсти, контейнер – по затылку. Повернув голову, вижу, как разинувший пасть комод набегает на Костыля, тот резко выбрасывает руку, в воздухе мелькает что-то круглое, а затем мой напарник падает, прикрыв голову руками, и тут башка комода буквально разлетается на куски. Зверь по инерции делает еще несколько шагов, потом валится в лужу, заливая все вокруг темно-бордовой густой кровью.
– Нет, все хорошо. Просто я… я очень испугалась за тебя.