– Так у нас в Москве то же самое было, – махнул рукой Олег. – Бандюки, рэкетиры. Лихие девяностые.
– Господа, – на хорошем русском языке с едва заметным акцентом произнес сидящий на земле Карм. – Попрошу вас закончить наши дела. Потом вы сможете заняться своими.
– У нас мало времени. – Костыль сосредоточивается, кивает на дверь в пилотскую кабину. – Нужно заставить их открыть дверь, а потом…
– Я его убью, – шептал Олег, шаря взглядом по стенам и дверям в холле. – Я его убью…
– А точно нас? – бормочу я спросонок, потирая ладонью ухо. – Это, наверное, ошибка…
Осторожно, одним пальцем Сотников прикоснулся к краю рисунка и зашипел от боли – кожа вокруг татуировки воспалилась, и даже легкое прикосновение вызывало сильную боль.