Это было, конечно, не совсем то, чего бы нам с мужем хотелось, но так хоть конвой будет не столь явным, временами даже про него вполне забыть можно. Все же мне так до конца и не верилось, что инор Хайнрих, которого я знала с раннего детства может замыслить против меня что-то плохое. Да, ему не нравилось мое отношение к Клаусу, но в этом вопросе я его хорошо понимала - сына он очень любил, и мое упорное нежелание видеть в его отпрыске такое же совершенство должно было страшно злить достопочтенного инора. Да и то, что из-за меня его сын провел некоторое время за решеткой, не добавляло с его стороны ко мне теплых чувств. Но одно дело - не любить, и совсем другое - решиться из-за этого на противоправные действия. Да, инор Хайнрих был высокомерным, не очень приятным в общении человеком, но поверить в то, что он - хладнокровный преступник, я никак не могла. Даже после папиного рассказа о том, где он взял зелье, отравившее дедушку.