— Убитые и раненые, конечно, — сварливым тоном отозвался врач. — За мной, как сумасшедший, прибежал Пуэн-Мари, он сказал, что в «Вольном мельнике» учинилось жуткое побоище, все завалено трупами и ранеными…
— Что за черт! — воскликнул Бернажу. — Это не д'Артаньян! Это какой-то призрак, наваждение, морок, принявший вид д'Артаньяна! Клянусь издырявленным брюхом святого Себастьяна…
Рука сама тянулась к эфесу шпаги, но д'Артаньян (за что потом не на шутку себя зауважал) сдержался гигантским усилием воли. Устраивать дуэль в Лувре, да еще посреди ночи, — это уже чересчур, моргнуть не успеешь, как окажешься на Гревской площади в центре всеобщего внимания. Конечно, это была бы небывалая честь и нешуточная слава — первый французский дворянин, проткнувший в поединке чертова англичанина прямо в королевском дворце, но поскольку честь и слава неминуемо сопряжены с лишением головы, стоит взять себя в руки…
— Именно это я вам и пыталась втолковать чуть ли не два года, мои прекрасные господа… — тоном уязвленного самолюбия прервала его герцогиня.
— Вот именно, — печально сказала Луиза. — Видите ли, Бриквиль прекрасно помнит о тех деньгах, что сам давал в долг или должен с кого-то получить — тут он не ошибется ни на одну минуту, ни на одно су… Совсем по-другому обстоит с теми деньгами, которые он сам кому-нибудь должен… Короче говоря, он так и уехал, запамятовав, что подошел срок уплаты по векселю. О чем Перраш и нагрянул объявить. Я в жутком положении, в доме нет такой суммы…
— Я? — с простодушной улыбкой переспросил д'Артаньян. — Я — шевалье де Лэг из Парижа, путешествую по своим делам…