— Боже мой, Шарль, бегите! — простонала Луиза. — Вы погубите и меня, и себя!
— Что вы, черт побери, имеете в виду, д'Артаньян?
— Я — Ван дер Маркен, бальи города Зюдердама. А вы кто такой?
Однако точности ради необходимо и добавить, что страх был не единственным чувством, терзавшим д'Артаньяна. Он был молод, не успел еще очерстветь душой и испортиться окончательно (несмотря на все старания Пишегрю и его банды), а потому вчерашний провинциал, воспитанный в захолустной чистоте нравов, искренне раскаивался в том, что натворил, — а заодно и в собственной глупости, не позволившей прежде разглядеть подлинное лицо недавних дружков.
— Как хорошо, что вы наконец пришли, дорогой Шарль! — сказала она самым обычным голосом. — Я в совершеннейшем отчаянии и расстройстве — столько печальных хлопот свалилось на голову бедной вдовы, лишенной дружеской поддержки, крепкого мужского плеча…
Выбитая из рук Портоса шпага высоко взлетела, сверкая позолоченным эфесом, и жалобно зазвенела на пыльной земле.