— В вечернюю пору? — деланно изумился д'Артаньян. — А не намерены ли вы… ах, шалунишка! Это при красавице-жене, которую вы так редко видите? Ничего, можете быть спокойны, я вас не выдам! Гвардейцы короля прекрасно понимают такие вещи!
— Попробую вам поверить, — сказала госпожа де Кавуа, глядя на него испытующе и сурово.
— Я, драгоценный мой, не для того сюда поставлен его величеством, чтобы бургундским поить прощелыг вроде вас, самоцветный мой, золотой мой, бесстыжие ваши глазыньки! Подумать только — столь юны на вид, а уже проходите по жуткой статье «оскорбление величества»!
— Откровенно говоря, я вовсе и не воспитывался, — сказал д'Артаньян. — Ну что вы хотите, господин Атос, от Тарба? Какого такого воспитания? Очень рад, что вы посвятили меня в тонкости столичного этикета. Что мне ответить на «невежу»? Ну, разве что… Я и в самом деле считаю вас большого ума человеком…
— Вы будете играть только в достойной компании… а месяц-другой, пока все не забудется, лучше вообще не играть.