— Бога ради, избавьте меня от этих ужасных подробностей! — зажала она пальчиками уши. — Скажите лучше, можете ли прямо сейчас помочь мне в мелких домашних делах?
Д'Артаньян открыл было рот… и прикусил язык. Он никак не мог сейчас драться — когда в его руках, быть может, была жизнь короля и кардинала, когда ставкой в игре была корона Франции, над которой неожиданно сгустилась мрачная тень…
— Думается мне, сударь, вам следует уйти, пока он не впал в совершеннейшее неистовство…
— Дело в том, сударь, что мой муж, кроме меблированных комнат, решил еще открыть ресторан на улице Феру, — пояснила она тут же. — И поневоле, несмотря на свою скупость, вынужден был закупить в провинции немало доброго вина — кто же станет посещать вновь открывшееся заведение, если там подают кислятину, невыносимую для господ с тонким вкусом?
— Призраки не являются днем, Бемо… Мой дядя — аббат, уж я-то знаю…
— Стой спокойно и не притворяйся, что тебе впервые в жизни задирают юбчонку. В своей Пикардии, надо думать, вдоволь навалялась на сеновалах?