— Ах, Арман… — отозвалась дама тоном упрямой добродетели. — Ваши слова нежны и обжигающи, но я никак не могу решиться изменить своему супружескому долгу…
— Можешь быть уверена, что там тебя встретят со всем дружелюбием, — заверил д'Артаньян, вновь привлекая ее к себе.
— Вздор! — энергично сказала госпожа де Кавуа. — Ничего не стоит подыскать вам невесту с состоянием, молодую, красивую и умную… почти так же, как я. У меня в Фуа есть добрая знакомая, очаровательная вдова девятнадцати лет, с ежегодным доходом в девять тысяч пистолей… или вам это покажется ничтожной суммой?
— Не сомневаюсь, госпожа де Кавуа, — искренне ответил гасконец.
— Черт побери! — сказал д'Артаньян. — Какое это имеет значение, если сама служба столь выдающейся личности, каков кардинал, искупает все неудобства? Знаете, мой отец крайне почтительно отзывался о его высокопреосвященстве и ценит в нем государственного мужа… И то, что я видел и слышал по дороге сюда, лишь укрепляет меня в этом убеждении. И, наконец… — дерзко ухмыльнулся он. — Эта самая неприязнь, что порой высказывается окружающими, как раз и служит великолепным поводом…
— Вы должны немедленно уехать, Анна, — сказал Рошфор вполголоса. — Самое время.