— Сударь, хоть вы и англичанин, но не в обычае французских дворян завлекать кого бы то ни было в игру, чтобы потом зарезать. — Он не без некоторой рисовки сделал изящный жест шпагой. — Вас никто не обидит, клянусь честью.
Он бесшумно сделал пару шагов вправо и укрылся в неширокой нише, встал в дальний ее уголок, меж кушеткой и стеной. Вовремя — парочка остановилась совсем рядом, у соседней ниши.
— Черт побери, я вас жду уже три дня! — обиженно заявил д'Артаньян.
Сохранивший, по выражению остряка Бассомпьера, лишь половину пороков Валуа при том, что добродетелей Бурбонов он не сохранил вообще, король Людовик Тринадцатый, его христианнейшее величество, по общему мнению, был неблагодарен, скареден, жесток и пошл, поскольку убивал время на жалкие забавы, казавшиеся ему государственными делами. Единственно из скупости он самолично проверял ведомости дворцовых расходов, безжалостно вычеркивая те статьи, что казались ему разорительными. Все при дворе помнили недавний случай с супругой генерала Коке и де Ла Вилльером. По традиции им всякий раз во время их дежурства при дворе отпускались лакомства: первой — тарелка взбитых сливок, второму — блюдо бисквитов. Король, узнав о таком расточительстве, повелел немедленно прекратить «эти излишества».
— Насколько мне известно, нет, — сказала г-жа Кавуа.