— Вот он легендарный огонь преисподней. — Прошептала девчонка-комсомолка, кожа на руках срослась, покрывшись уродливыми шрамами. Она пытается затормозить свой полет, но это бесполезно, еще недавно крутейшая воительница Советского Союза даже не может сдвинуть себя на миллиметр. Вот ее такого ставшего вдруг эгоистично любимым юного, смазливого тела касается, огненный поток. Словно страстный любовник, язык пламени лижет обнаженный рябиновый сосок девушки-комсомолки. Ничего подобно она ни разу не испытывала, в глазах, потемнело и казалось, во рту началось извержение Кракатау, а желудок взбунтовался, и его атаковали гиперядерным оружием, вернее термопреоновым зарядом. Насколько жгучим было это пламя, на голой коже появлялись крупные гнойники, кости темнели и трескались, причиняя страдания. Соски зарево Гадеса продолжало лизать, пламя коснулось чистого, гладенького как у девочки лона. После чего так сильно пронзила сатанинская боль, что девушка-комсомолка зашлась в поглощающей истерике. Каждый сосок был раскален, огонь прошелся по животу, разрезая гиперплазмой пресс, выпаливая кишки. Которые затем топтали копыта гибридов коней и медицинских градусников, и смеси утыканных шипами палиц с допотопным утюгом на углях.