Дегтярев очнулся, в объятиях красивейших девчат, что массировали ему щеки, и наложили подобие шины на сломанную с выбитыми зубами челюсть. Судя по всему и переносица, оказалась сломана неуловимо стремительным взмахом каратэ-пацана. Дышать тяжело, и в горле сильно горчит от крови.
— Вот мы им дали! — И логично, точнее алогично спутав понятия, добавила. — Не человек красит оружие, а оружие человека!
И попали под тяжелую дубину сильнейших штурмовых орудий и напалмовых бомб.
Изящные, загорелые, мускулистые и босые ноженьки девчат-ратоборцев шлепали по теплым, подогретым на апрельском солнышке лужам.
И словно для того, чтобы разрядить обстановку несколько десятков прекраснейших девушек, чьи самые потаенные места были прикрыты лишь нитями и гирляндами драгоценных камней и самых изысканных ювелирных изделий тонкой работы.
Советские танки пробовали отвечать, стреляя на ходу. Шансы попасть были невелики, но ведь машин много, все равно хоть в кого-то, а да и попадешь. А значить будет фрицам.