— Один мой знакомый, — сказал Остап веско, — тоже продавал государственную мебель. Теперь он пошел в монахи — сидит в допре.
— Ходют тут, ходют всякие, — услышал Воробьянинов над своим ухом.
— Умирает старый еврей. Тут жена стоит, дети. «А Моня здесь?» — еврей спрашивает еле-еле, «Здесь». — «А тетя Брана пришла?» — «Пришла». — «А где бабушка? Я ее не вижу». — «Вот она стоит»."А Исак?» — «Исак тут». — «А дети?» — «Вот все дети». — «Кто же в лавке остался?!»
писанное в Ростове, в водогрейне «Млечный путь». жене своей в уездный город N
А через минуту голос его приходил со стороны дачи Думбасова.
Через час они вернулись и застали стариков совершенно разомлевшими.