Родион Хардиус задумался. Или, что вероятнее, сделал такой вид.
Девочка вновь призвала часовой флер и осторожно его «погасила». Она не видела лица Миракла, но ощущала на себе его долгий, пристальный взгляд.
Над ним тотчас взвился тиккер — огромные карманные часы — из золота, с тиснением черного крыла летучей мыши на крышке — метки Драгоциев.
Василиса растерянно оглянулась в надежде увидеть просвет, ведущий к обрыву, и вдруг замерла.
Примаро с интересом уставился на Фэша, а потом медленно перевел взгляд на Василису. Его глаза были немного полуприкрыты, словно он обдумывал нечто важное, плечи расслаблены, серебристая длинная коса отливала на плече лунным светом.
— Тиш-ше, Василиса, — прошипела она. — Ты что, не в курсе, что разговоры о нем под запретом? Да еще теперь, когда у тебя есть метка… Если Астрагор захочет, то моментально узнает, о чем ты говоришь. Так что всегда прислушивайся к своему черному крылу: когда он за тобой следит, ты чувствуешь, как по коже пробегает сильный мороз, а сама метка становится ледяной и покрывается серебром, словно индевеет.