— Лучше скажи, кто тебе в любви признался? — с преувеличенным любопытством спросил он. А Василиса заподозрила, что Фэш был согласен говорить о чем угодно, лишь бы у него не выспрашивали подробности недавнего разговора с Астрагором.
Василиса невольно оглянулась на сына Астрагора, вновь превратившегося в молчаливую скульптуру черной, тощей птицы.
— У меня мало времени, — холодно произнесла она, недовольно оглядывая ребят. — Выкладывайте, что хотели.
Где-то невдалеке хрустнула сухая ветка — это пробежал под кустами серый заяц, вон промелькнул в чаще рыжий лисий хвост, проскакала по стволу сосны белка, а где-то в вышине пропорхнула стайка черно-белых птиц.
— Как ты могла с нами так поступить! — с укором сказала она после объятий и бурного обмена приветствиями. — Мы за тебя очень сильно переживали, ты даже не представляешь насколько!
Но она отвернулась, показывая, что не желает общаться. Пусть этот занудный тип думает о себе что хочет.