— Все-то ты знаешь, — вздохнул старый мэтр, ловя мой подарок.
— При чем тут время? — так же искренне удивился я. — Просто все это я освоил еще до поступления в Академию. Я ведь говорил: у нас богатая семейная библиотека.
— Естественно. С ней он бесполезен. Надеюсь, в ближайший месяц он доведет свой дар до приемлемого уровня и сможет приступить к работе по-настоящему.
Ну наконец хоть кто-то заметил! А то я прям устал намекать! Вон до чего дошел — довел сегодня Мкаша до белого каления и, когда он заикнулся насчет того, что я шибко умен для своего класса, открытым текстом заявил, что он прав! Наверное, если бы не это, ректор не вызвал бы меня к себе на допрос, мастер Нарди еще не один месяц продолжал бы со мной спорить по пустякам, у Мкаша со временем случился бы настоящий удар, маркиза де Ракаш извелась бы от моей вежливости, а бедняга Краш совершенно несправедливо считал бы, что я над ним злобно издеваюсь.
К этому разговору я готовился долго и весьма обстоятельно. Размышлял, вспоминал, переоценивал свои воспоминания. Но когда зашел в погруженную во мрак, душную комнату, в которой витал отчетливый запах смерти, едва не передумал доводить свой план до логического конца. Слишком в нем было много от… прежнего меня. Того, каким я когда-то решил больше не становиться.
Пригладив мокрые волосы и мельком наложив на крикунов простенькое заклятие молчания, я закрыл за собой дверь, неторопливо прошел к пылающему очагу, поворошил заалевшие угли и, отойдя в сторонку, принялся так же неторопливо разоблачаться. Не обращая внимания на слаженное мычание за спиной, подчеркнуто медленно снял и аккуратно сложил на стуле вычищенную мантию, закатал рукава рубахи до локтей… не люблю, знаете ли, пачкаться понапрасну, да и узоры на моей коже выглядят специфически… затем снял с крюка кожаный фартук и все так же неспешно переоделся, придирчиво проследив, чтобы на поясе не образовалось ни единой складочки.