— Я уже испугался, что ты не придешь, — голосом Ворга прошелестел укрытый простынями старик. — Проснулся один, не пойму, что и как… Это была скверная шутка, Гираш. Поверь, самая худшая из всех, что я помню. И она, признаться, все больше смахивает на издевательство… ну скажи: как ты мог запихать меня в это отвратительное тело?! Ты что, решил, что это для меня — достойная замена?!
— Этот один из тех, кто пытал Верена? — недобро сузила глаза девочка, и пленник на столе ощутимо напрягся. Я, признаться, тоже — не хотелось бы раньше времени показывать юной мэтрессе свои таланты в области пыток. Иллюзия иллюзией, но, если она не дура, быстро додумает остальное и, скорее всего, ожесточится, испортив мне всю игру. А мне было очень важно, чтобы «светлый» открылся до конца. Почти так же, как и то, чтобы к моменту выпуска из Академии одна молодая мэтресса не успела слишком сильно зачерстветь душой. Отмороженная маньячка в Гильдии некромантов это, знаете ли, скверное приобретение. Но говорить правду…
— Не могла, — со вздохом согласился я с графиней. — Если только о ней не умолчали.
— Когда ЕМУ кто-то нужен, он присылает вестника… обычный листок бумаги, сложенный в виде птицы… подбрасывает в комнаты, под парты, в книгохранилище… однажды даже у Ворга под носом под труп подложил… хорошо, что старик в тот день задержался и ничего не заметил…
— Было бы странно, если бы в отсутствие хозяина замок оказался открыт для всех желающих…
Не став спорить, я просто кивнул и, отойдя в тень соседнего здания, уставился на закрытую лавку, пытаясь понять, что же в ней не понравилось наемнику. На мой взгляд, ничего особенного в ней не изменилось: те же обшарпанные стены, давно не латанная треугольная крыша, зияющая темными пятнами черепица, которая во время дождя создавала внутри настоящий потоп… любовно растимый Модшей палисадник с редкими травками прятался в глубине и был практически неразличим с улицы. Единственное окно, выходящее на эту сторону дома, было плотно закрыто ставнями, однако изнутри, несмотря ни на что, всё-таки пробивались слабые лучики света, как будто старик засиделся над особенно сложным эликсиром.