Каннир, распятый на стене подобно попавшей в паутину мошке, недолго думая, согласился: в тюрьму ему идти не хотелось, а уж заканчивать жизнь на костре — и подавно. Поэтому он остался в доме мага на положении ученика, которому, впрочем, было запрещено покидать заранее обозначенные границы, принес ему соответствующую клятву, а затем с удовольствием окунулся в волшебный мир заклинаний, о котором раньше даже и не мечтал.
Естественно, запись оказалась «некачественной» и, регулярно покрываясь рябью, искусно скрывала некоторые малозначительные детали. Например, наличие Зубищи, позднее прибытие насмов, мое осознанное решение вызвать старшего демона и распотрошить его у себя в замке… а что вы хотите? Я учусь на первом курсе! Могу и ошибиться в процессе перезаписи! Зато все, что было связано с алтарем и «светлыми», включая наличие у них боевых жезлов и уникального амулета, оказалось записано в точности, в очередной раз вызвав у учителей состояние, близкое к шоку.
Мгновением позже очертания «куста» поплыли, окончательно потеряв свою привлекательность, колючие ветки исчезли, цветочки растаяли в воздухе, а вместо пушистого зеленого шарика показалась сидящая на задних лапах, смешно растопырившая передние (видимо, чтобы больше походить на растение) Зубища. Во взгляде которой сквозила нежная любовь к обожаемому мне и молчаливое предупреждение для невольно отступивших на шаг наемников.
— Странно, — удивился Глюк. — А в законе, датированном прошлым годом, говорится совсем иное…
Лонер изобразил кривую ухмылку и демонстративно приподнял свою культю.
Я чуть не зааплодировал графине, сумевшей так красиво и, сама того не зная, мне подыграть. Браво! Просто потрясающая женщина! Честное слово, если к тому времени, когда я подрасту, она еще будет свободна, я всерьез подумаю о том, чтобы жениться!