Сморщив нос и еще раз оглядев неудобное препятствие, я все-таки решил обождать с крайними мерами и пустил Резвача вдоль несговорчивой «охранки». Ничего, Зубища в ближайшее время не помрет — я отдал ей столько сил, что хватит на трех таких. Да и стая прибудет на место драки очень скоро. Так что рисковать пока не будем. Лучше постараемся найти пригорочек повыше или камешек приличного размера…
— Ваше раскаяние по этому поводу волнует меня сейчас меньше всего, — пожал плечами я, отвернувшись к зашторенному окну. — Я всегда думал, в первую очередь, о себе и своих потребностях, а от деда избавился лишь потому, что он стал непосредственной причиной смерти моего отца и обеих матерей… факты, которые именно вы, кстати, мне и подбросили. Вероятно, для того, чтобы на всякий случай иметь под рукой обозленного на дедулю мага, который мог бы при необходимости сразиться с ним на равных. Ведь личные мотивы — гораздо лучший стимул к какому-то действию, нежели пустые разговоры о всеобщем благе или помощи ближнему. Не так ли, учитель?
Ощущать себя снова мэтром Валоором да Шеруг ван Иммогором было… странно и непривычно. Другие мысли, другие устремления, совершенно иные ценности. И я, внимательно оглядев суетящихся «светлых», в какой-то момент поймал себя на мысли, что… как это ни дико… скучаю по старому доброму Гирашу. По его манере общения, ухмылкам, привычкам и эмоциям, которые всегда бурлили через край.
— Ну тогда… не знаю, — смешался Рух. — Но это все равно не доказано!
Мои губы сложились в саркастическую усмешку.
— Бодирэ нам больше не враг, — отмахнулся я. — А проверяющих мы встретим с распростертыми объятиями — на мои алтари всегда нужны добровольцы.