В тот вечер папа с мамой на втором этаже долго обсуждали что-то тихими голосами. Мы лежали в коробках. Потом родители спустились вниз.
На улице в воздухе висел туман. Я поплотнее закуталась в пальто. Ко мне подошли три девочки во главе с той, которая уколола меня карандашом. За ними подошли другие, и я оказалась окруженной.
Рядом с дверью на стене я заметила небольшую коробочку с рычажком и расположенным над ним рядом цифр. Отец семейства заметил, что я с интересом рассматриваю эту коробочку, и сказал: «Это термостат – для того, чтобы изменить температуру в доме, надо двигать рычаг».
В школе Эмерсон работала медсестра, которая впервые за всю нашу жизнь проверила наше зрение и слух. У меня все было в порядке. Медсестра сказала, что у меня «зрение, как у орла, а слух, как у слона». Однако Лори было сложно разобрать буквы на таблице для проверки зрения. Медсестра заявила, что у Лори сильная близорукость, и написала маме записку о том, что ей необходимы очки.
«Черт побери, с каких это пор я должен объясняться перед собственными детьми?» – сказал папа. Потом на одном дыхании он объяснил, что занимал у приятеля автомобиль и ему нужно его заправить, чтобы потом поехать на деловую встречу с Гари. «Мне деньги нужны для того, чтобы заработать денег. Я их тебе обязательно верну», – папа прямо смотрел мне в глаза, всем своим видом давая понять, что ему не стоит противоречить.
В квартире Эрика были камин в стиле ар-деко и высокий потолок. «Неужели я теперь живу на Парк авеню?» – думала я, развешивая свои вещи в шкафу, который освободил для меня Эрик. Потом я подумала о родителях, которые нашли свое пристанище в пятнадцати минутах езды на метро, но при этом в другой галактике, и решила, что я выбрала собственное место в жизни.