Я очень хотела вернуться в Финикс. Мне хотелось сидеть под апельсиновыми деревьями за нашим домом, ездить на велосипеде в библиотеку, есть бесплатные бананы, росшие около школы, где все учителя считали меня умной. Я скучала по солнцу пустыни, хотела дышать воздухом свободы, забираться на скалы и ходить с папой на долгие прогулки, которые он называл «геологоразведочными экспедициями».
Дорога к нашему дому шла мимо каменных мостов, через леса и деревни, заболоченные озера, где плавали лебеди, любуясь собственным отражением в тихой воде. Листва уже почти опала, и сквозь голые деревья видны были дома, обычно скрытые от взгляда зеленью.
Эван довел меня до немецкого ресторана под названием Zum-Zum. Лори выносила в каждой руке по четыре больших пивных бокала из-за стойки бара. Ее волосы были собраны в два больших пучка, и говорила она с немецким акцентом, потому что, как объяснила мне позже, за это давали хорошие чаевые. «О, дас ист майнер сестер-швестер! – воскликнула Лори. Она подняла вверх бокалы с пивом: – Velkomen в Нью-Йоркен!»
Папа всегда советовал мне в подобных ситуациях ударить коленом мальчика в пах, но я не могла этого сделать. Поэтому я укусила Билли за ухо. Он закричал от боли и ударил меня по лицу так сильно, что у меня из носа хлынула кровь.
Мама объявила, что в последнее время она пребывала в депрессии потому, что не делала гимнастику. «Я начну заниматься аэробикой, – сказала она. – Главное – это хорошая циркуляция крови в организме. Это изменит мое отношение к жизни». Она наклонилась и дотронулась до пальцев на ногах.