В это же время в будуаре юсуповского дворца происходило нешуточное сражение – Гоша отбивался от Белки. Той взбрело в голову устроить первую брачную ночь здесь и сейчас. Сначала девушка невинным голоском предложила присесть на широченную кровать, застеленную шелковым покрывалом, а потом, впившись сладким поцелуем в княжича, опрокинула его на себя. Коварство и хитрость женщин не имеют границ – Гоша вмиг оценил свое незавидное положение. Вяло отбиваясь, пробовал усовестить трепещущую от страсти Белку – куда там. Да и у самого гормоны играли.
– У меня такое ощущение, словно я со скоростного болида пересела на велосипед.
После всех прикидок остановились на варианте – «Золотой флот» и «Серебряный флот», остальное оставить на «сладкое», да и времени, собственно, не было – скоро начнется осада Ла-Рошели, а свое присутствие в деле кардинала Ришелье давно запланировано.
Охотники настреляли вдоволь дичи, коз и гуанако. Запасшись съестными припасами, эскадра в первых числах марта взяла курс на мыс Горн, вдоль берегов Чили. До конечной точки Южной Америки добирались две недели – мыс Горн обогнули двадцать пятого марта. Теперь путь лежал на север, вдоль берегов будущей Аргентины. За свежей водой зашли в залив Ла-Плата, в порт Буэнос-Айреса, основанного в 1536 году. Сутки спустя караван пошел дальше по курсу. Разрезая острым носом волну, впереди телепалась «Россия» – больше восьми узлов испанские корыта развить не смогли.
– Командир, ну что ты, ей-Богу, такой приземленный, помечтать не даешь. Пиратские клады, пятнадцать человек на сундук мертвеца. Пиастры, пиастр-ры.
Гоша в это время, выбрав уединенное место за лазаретом, в десятый раз перечитывал послание Белки. Как и положено, письмо начиналось чинно и благородно, но потом, видимо, у княжны снесло крышу и дальнейшее содержание заставило юношу краснеть и бледнеть. Молоденькая девочка не стеснялась своих чувств, а уже горячие фантазии превратили письмо в откровенное эротичное пожелание. Гоша мгновенно вспотел, и все в молодом организме стало дыбком. Юноша слегка запаниковал и дрожащими руками запихал письмо в нагрудный карман полевой гимнастерки. Вытерев рукой мокрый лоб, вскочил и помчался вон из военного городка, на речку купаться, благо увольнительная имелась. Бултыхание в прохладной воде остудило разгоряченный организм, заведенный до предела неуемными желаниями маленькой княжны.