Цитата #30 из книги «Русь нерусская (Как рождалась «рiдна мова»)»

Другой виднейший деятель украинофильского движения, крупный ученый профессор Н. П. Василенко также протестовал против попыток принудительно навязывать населению украинский язык. Он опасался, что насильственная украинизация только навредит новому языку и будет мешать «проникновению его в народную толщу». Как указывал Василенко, насильственные меры «диктуются скорей неверием в силу и способность украинского языка развиваться естественным путем и получить значение языка национального» {226}. В результате и этот украинофил был зачислен кампанией Грушевского во враги «украинского национального дела».

Просмотров: 2

Бумерангом политика Кагановича ударила и по его подручным. Беспрестанная борьба с русским языком, постоянное «очищение» от русизмов стали навязчивой идеей в «национально сознательной» среде, сказывались на психике любителей «рідной мови». Многие из них заболели «мовной сверблячкой» (выражение видного украинофила А. В. Никовского, одного из основателей Центральной Рады, а позднее — петлюровского министра). Обнаружив «неблагонадежное» слово («русизм»), устранив его, заменив другими, мовознавцы вскоре начинали сомневаться — достаточно ли новое слово отделяется от русского языка, свободно ли оно от «русификаторских» влияний? Под подозрение попадали даже слова, совершенно непохожие на русские, так как они могли быть созданы с учетом принятых в русском языке правил словообразования. (Например, слово «насправді», которое «появилось как дословный перевод русского „на самом деле“» {443}; слово «стосовно», подозреваемое в том, что «выковано» по образцу русского «относительно» {444} и т. д.) «Фонетическая украинизация русских слов и выражений, конечно, самый легкий путь, но это же не творческий путь» {445},— заявляли ненькопатриоты. Следовала новая замена, а за ней — новые сомнения и так до бесконечности.

Просмотров: 5

Особенно большая «заслуга» в деле отрыва «рідной мови» от народной почвы принадлежит Л. М. Кагановичу. Именно во время его хозяйничанья на Украине в этом отношении был достигнут значительный «прогресс». В докладе, зачитанном в январе 1929 года в Комиссии по изучению национального вопроса Коммунистической академии и посвященном проблемам «культурного строительства в национальных республиках», отмечалось: «Возьмем дореволюционный украинский язык на Украине, скажем, язык Шевченко, и теперешний украинский язык, с одной стороны, и русский язык — с другой: Шевченко почти каждый из вас поймет. А если возьмете какого-либо современного украинского писателя — Тычину, Досвитского или другого из новых,— я не знаю, кто из вас, незнающих украинского или хотя бы польского языка, поймет этот язык на основе русского. По отношению к русскому языку мы видим здесь значительное увеличение расхождения». Таким образом, новый украинский язык можно понять, владея языком польским, но не русским. Автор доклада С. Диманштейн считал происходящее положительным явлением: «Если люди хотят иметь свой язык, они, естественно, ставят вопрос о чистоте языка. Начинаются поиски в глубинах истории или местных диалектов, старинных памятников и т. д., начинают искать самобытность — и находят» {599}.

Просмотров: 4

Как же тогда объяснить нынешнее возвеличивание «монсеньора»? Ведь ужгородцы, возвращающие, по данным информагентств, «из забытого прошлого доброе имя своего славного земляка»,— это реальность. И улицу в честь него назвали. И институт. И мемориальную доску повесили. И даже памятник соорудили.

Просмотров: 2

Не намного лучше «обстояло дело» и в селах. «Было бы ошибочно думать, что процесс украинизации, в частности в части продвижения украинской книжки, не является актуальным и для села,— отмечалось в украинской печати.— Ведь русификация, проводимая на протяжении многих лет царским правительством, пустила корни и среди сельского населения. Украинская книжка на селе, хоть и не в такой мере, как в городе, должна еще завоевать себе место» {348}. «Наша украинская газета еще мало распространяется на селе,— констатировал на 1-м Всеукраинском учительском съезде делегат из Харьковской губернии (столичной в то время).— Почему? Возьму пример: у нас на Харьковщине на селе русская газета „Харьковский пролетарий“ по каким-то причинам лучше распространяется, почему-то ее больше выписывают, чем „Селянську правду“» {349}. О том же говорил делегат Киевщины: «Украинская литература широко не идет, приходится силой распространять ее» {350}.

Просмотров: 3