— К чести твоей, я должна отметить, что, несмотря ни на что, ты не опустошил мой электронный банковский счет, — продолжала она.
Совершенно обычные шприцы, которые продаются в аптеке без рецепта. Абсолютно заурядные иглы, которыми тысячи наркоманов тыкают себя ежедневно с благословения общества.
«Черт, только бы помогли», — повторял про себя Мёрк снова и снова, а крики со второго этажа становились все громче.
Взглянул на качели, висевшие на веревках. Менее трех недель назад он повесил их на эту березу. Предвкушение летнего времени, когда они будут раскачивать малыша, оборвалось. Он подобрал из песочницы маленький красный совочек и ощутил, как его охватывает грусть. Чувство, не испытываемое им с детского возраста.
— И еще он сказал, что этот человек не умеет петь, — продолжила она, в то время как ее черные, как ночь, губы завибрировали. — Он слышал, как чудовище пело на собраниях, и это звучало ужасно. Он ездил в фургоне. Не на дизеле, я уточнила. По крайней мере, по его словам, по звуку не похоже на дизельный двигатель. Голубой фургон без опознавательных знаков. Иосиф не знает регистрационного номера и не запомнил модель. Он не особо интересуется автомобилями.
Когда пять минут спустя она лежала на пыльном полу, уставившись на доску, где они всего два часа назад писали предложения «я умею прыгать», «я умею бегать», ее любимый скрылся вместе со своим оружием. Хотя ему не составило бы труда пристрелить потных вояк, валявшихся с расстегнутыми ширинками рядом с ней и пытающихся отдышаться.