— Полиция, говоришь. Отлично, — ответил он детективу. — Даже если твои слова и правда, то пусть едут. Отсюда просматривается весь фьорд до самого Фредерикссунда. Мы увидим синие мигалки, когда они будут на мосту Кронпринца Фредерика. И у меня будет полно времени сделать все, что мне захочется, прежде чем они окажутся здесь.
Карл осторожно потопал на месте, так что могло показаться, что он спускается с крыльца.
Антонсен — правильный полицейский. Он был несколькими годами старше Карла и всегда значился на чуть более высокой ставке; и все же у них случались совместные удачные профессиональные вылазки, которые подтверждали, что они одного поля ягоды. Ни у кого, ни у единого человека не получалось сбить их с толку. Это были не такие люди, которых можно было заболтать или запросто похлопать по плечу или затеять в коридоре пустой треп. Если кто в личном составе и не был приспособлен к дипломатическим действиям, то именно эти двое. Именно поэтому Антонсен так и не стал начальником полиции, а Карл вовсе ничего не добился. Вполне закономерно.
— Вот это? А это и не офис вовсе, Карл. Это чулан. Естественно, там нет окон.
— Здравствуй, Карл, — сказала она, не предполагая никакого продолжения. Ее взгляд был взглядом профессионала, приколачивающего семидюймовыми гвоздями, а в данный момент общего дела у них не было. Потому он только и смог, что улыбнуться, не произнеся ни единого слова.
Ведь у него была целая прорва слов на все случаи. Изощренных слов. Поверит ли ей хоть кто-нибудь, когда она скажет, что Бенджамину будет лучше с матерью? Но не она ли решила повернуть на попятную? Разве ее супруг не принес в жертву свою жизнь и теперь постоянно вынужден добывать для них пропитание вдали от дома? Она уже слышала их голоса. Людей из коммуны, из муниципалитета. Все эти блюстители нравов, которые со всей ответственностью подтвердят его мужественность и ее неправоту.