Именно так начинались унижения и приказания. Вот так коварно. Небольшими порциями. Планомерной вереницей. Такие мелочи, как приказ пойти помыться, постепенно разрастались до неимоверных размеров, и вскоре все стало предсказуемым. Завершив свою тираду, отец наверняка потребует отмыть все стены в комнате, чтобы избавиться от вони.
— Ну, — произнес Лаурсен, глядя в пустое пространство. Затем высокопарно взмахнул рукой и словно схватил какой-то невидимый предмет. Улыбнувшись, на мгновение замер со сжатым кулаком и сделал жест, напоминающий бросок мяча об землю, резко ударил ногой об пол и вновь улыбнулся. — Ненавижу этих дряней, — с этими словами он поднял ступню, и все увидели огромную мясную муху, раздавленную в плоскую лепешку.
— Что именно у нас не гладко, Ассад? — услышал Карл собственный голос откуда-то издалека.
Он свернул на свою улицу и увидел на лужайке перед домом молодого человека. Он стоял и звал Миа.
За последние две недели Бенджамин выучил не менее пятидесяти новых слов, и Ева за ним едва поспевала. Но разговаривали они друг с другом немало, просто вдвоем, ибо Ева полюбила парнишку больше всего на свете. Теперь они стали небольшой семьей, и ее муж испытывал такие же ощущения.
Прямое попадание. И не осталось никакого выхода.